Долина смерти. Век гигантов - Страница 23

— Оставим нашего нового друга за его приятным занятием, — сказал со вздохом Скальпель, — и давайте подведем итоги своему двухмесячному существованию в первобытном мире.

— Цыплят по осени считают, — буркнул в ответ по своей скверной привычке Николка. — Я очень рад, — прибавил он, — что нас ничто теперь не заставляет сидеть на одном месте.

— Но… друг мой, зима…

— Ну что ж, что зима? Давайте уйдем от нее.

— То есть как?

— Очень просто. Соберем свои харахорки и пойдем на юг.

— Послушайте: идея! — воскликнул Скальпель, не жалея своего лба для лишнего удара. — От зимы действительно можно удрать, только пойдем не на юг, а на восток.

— Почему на восток?

Скальпель не сразу ответил.

— Видите ли… я надеюсь, вы не считаете, что наше пари закончено?…

— Конечно, нет. Произошло скверное недоразумение. Если бы был я, этого никогда не случилось бы.

— Не будем говорить о том, что случилось бы и чего не случилось бы, — отвел в сторону Скальпель неприятное направление разговора. — Ни вы, ни я не проиграли, не выиграли. Вернее, мы оба проиграли…

— Дальше, дальше… — предложил Николка.

— Вот я говорю: идемте на восток… В науке есть предположение, что первые люди пришли в Европу с востока, из Азии; не будем ждать их прибытия, отправимся к ним навстречу…

— Откуда вы знаете, — возразил Николка, — что людей здесь нет? Разве те, что произвели этот разгром, не люди?

— Они люди, но выродившиеся, — с апломбом отвечал медик и поспешил объяснить свой апломб: — Есть научное положение, что все животные, в том числе и человек, в ранней своей молодости строением организма походят на первобытных своих предков. Так, настоящий человек — гомо сапиенс — в утробном состоянии покрыт волосами, — указание на животное происхождение человеческого рода. В младенческом состоянии у него весьма подвижны большие пальцы ног, — указание на родство с обезьянами, — приплюснут нос…

— Знаю, — перебил Николка, — дальше!

— Вот и у нашей орды, что сделала на нас столь блестящее нападение, дети значительно отличаются от взрослых субъектов. У них крупнее голова, не так выдаются надбровные дуги, они менее волосаты, наконец. Это прямое указание, что наши громилы знали лучшие времена, т. е. я хочу сказать, что их предки если и не были настоящими людьми, то, во всяком случае, были более человекообразны.

— Значит, они все-таки люди? — стоял на своем Николка.

— Люди, — согласился Скальпель.

— Тогда я ничего не понимаю…

— Что вы не понимаете? — с укором в голосе спросил Скальпель, чувствуя, что они уклоняются от нити разговора.

— Не понимаю вот чего, — упрямился Николка. — Вы говорите, что мы находимся в плиоцене. Плиоцен предшествует ледниковым периодам. Первый ледниковый период — известно ли это вам? — начался в конце плиоцена, то есть, как считают ученые, около миллиона лет тому назад (считая, конечно, от начала культурного летоисчисления). Самыми древними останками первобытных людей Европы являются кости так наз. Гейдельбергского человека, по своим физическим признакам близкого к нашим первобытникам-громилам. Эти останки найдены в первом или втором межледниковом периоде, т. е. от нашей эры 200–400 тысяч лет тому назад и… в то же время мы встречаем людей в плиоцене, в котором, по вашему уверению, находимся мы сейчас. Как согласовать это с наукой?

— Ага, — сказал Скальпель, — понимаю. Но я вас еще больше удивлю, если скажу, что мы сегодня имели (и имеем) удовольствие видеть более высокостоящую человеческую расу, нежели раса «громил»…

— Вы говорите про малыша, — догадался Николка, — но тогда я совершенно отказываюсь вас понимать и начинаю не доверять науке.

— Напрасно, — усмехнулся злорадно Скальпель, — у вас очень короткая память… Прежде всего, я вам скажу, что вы забываете о плохой сохраняемости человеческих костей в земле. И затем, если не найдено до сих пор человеческих останков более древних, чем ледниковые, то найдены зато следы деятельности человека в самом начале плиоцена. Не помните? Ага! А я помню… В южной Франции, в местности Орильяк, в древнеплиоценовых отложениях долины Тана обнаружены скопления кремней, имеющих на себе типические признаки отбивания. Как вы знаете, кремни употреблялись первобытным человеком в качестве оружия, он их только отбивал (и то не всегда), чтобы придать им более удобную и острую форму. Мало того, я скажу вам еще один, очевидно, вам неизвестный факт: несколько лет тому назад в южной Англии был найден череп ископаемого человека, и этот череп обнаруживает близость к виду разумного человека, а не первобытного, в то время, как существование его ученые относят к концу плиоцена. Я думаю, что теперь вы достаточно убеждены?

— Да, — признался Николка и резюмировал то, что он узнал от Скальпеля: — Значит, человек появился в Европе гораздо раньше найденного Гейдельбержца. Если кремни, отбитые его рукой, относятся к началу плиоцена, то это уже пахнет двумя-четырьмя миллионами лет. Он не оставил после себя костей, потому что человеческие кости плохо сохраняются, это — во-первых, и, во-вторых (вы об этом не говорили, но я скажу), переселение человека из Азии в Европу в начале плиоцена, нужно предположить, происходило в небольших размерах.

— Очень хорошо, — тоном справедливого учителя одобрил Скальпель и уже своим тоном добавил: — Значит, идемте на восток, где человек более многочислен.

— На восток, так на восток, — согласился Николка. — Только бы там зимы не было.

— Не будет, — уверенно сказал Скальпель, будто времена года были подвластны ему. — В Азию ледники не заходили, насколько мне помнится… — И он лукаво взглянул на фабзавука, желая проверить его знания.