Долина смерти. Век гигантов - Страница 30

Еще один бросок яростно-грустного рева, и кудлатая голова, с огромными желтыми глазами, выставилась из пещеры.

— Не надо стрелять, — посоветовал Скальпель, благоразумно укрываясь за мастодонтом, — может, он так уйдет.

Николка и не хотел стрелять, но Эрти… В маленьком человечке вдруг вспыхнули мстительные чувства, заговорила кровь предков и родичей, находивших свою смерть под стальными крючьями пещерных хищников. Кроме того, слишком соблазняла легкая возможность испробовать на настоящем звере диковинную игрушку — лук, подарок Николки. До сих пор он стрелял только в птиц, сурков и лягушек; на них, правда, наметался его глаз, но разве это звери? Эрти стоял в нескольких шагах от кудлатой морды, оторопевшей несколько при виде многочисленности врага и необычайности его состава. Эрти ждал одного небольшого поворота кудлатой морды…

Пещерный хищник, мерцая желтыми глазами, раздумывал. Перед людьми и собакой он не чувствовал ни малейшего страха одного, двух ударов лапы вполне достаточно было для того, чтобы из движущихся предметов сделать их навек неподвижными; лошадь же представлялась ему всегда лакомым куском. Только трубящая бесстрашно образина с длинными бивнями наводила некоторое замешательство. Чего хотел от него добродушный гигант, которого ни лев, ни медведь, ни махайродус никогда даже не задевают?…

Мастодонт трубил. Лев стал понимать смысл этого трубения: его просили убраться из пещеры… Наглое требование… Лев размышлял, обводя фосфоресцирующими глазами странную группу.

— Лучше нам его не трогать! — крикнул Скальпель из-под брюха мастодонта. — Ну его к черту: он такой сердитый… Изуродует еще Малыша…

Услышав свое имя, мастодонт решил, что его поощряют к нападению. Он сделал шаг вперед, чуть не задавив Скальпеля, и затрубил еще настойчивее. В этот момент дрогнуло сердце у маленького Эрти: лев повернулся к нему… Свистнула стрелка… Ахнул Скальпель. Пористый нос пещерного хищника украсился оперенной палочкой… Эрти знал, где более всего уязвимы клыкастые звери.

Голова — как провалилась в бездну… Посыпались с обрыва камешки и глина, сотрясенные взрывом неистового рева: хищник катался в пещере в приступе невыносимой боли…

Эрти, успевший заложить вторую стрелку, весело блестел глазенками и лопотал что-то весьма горделивое…

Но вечер надвигался, меркли краски на небе и в воде, потянул пронизывающий ветер, а пещерный обитатель, испуская громовые стенания, не освобождал занятой им квартиры.

— Ну-ка, примусь за него я, — сказал Николка.

При помощи кремня и железного колчедана (патентованная зажигалка его давно не работала) он добыл огня; древесные опилки, хорошо высушенные и слегка обугленные, служили ему при этом трутом. Малыш набрал сухого дерева, и вскоре в сотне шагов от пещеры пылал костер. Выбрав большую головешку, горевшую с одного конца, Николка с нею в одной руке, в другой — с винтовкой, подъехал на Живчике к отверстию в обрыве. Взмахнул головешкой и… пещерный хищник получил освещение в квартиру…

Ждать выражения признательности за свою любезность Николка не стал, — Живчик помчался карьером к костру…

Через несколько секунд выскочил из пещеры обожженный зверь. Завидя убегающих, он пустился за ними в погоню, но его сразу остановил сорвавшийся навстречу ему мастодонт. Принять поражение в третий раз лев не пожелал. Как провинившаяся собака, с поджатым хвостом и опущенной головой он бросился наутек.

Пещера была свободна. Неутомимый исследователь Скальпель тотчас же принялся изучать ее при свете огня. Но прежде всего в пещере побывала собака. Выскочив оттуда через минуту, она опустилась на задние лапы, подняла морду к лесу и заскулила.

— Кого-то нет, кого-то жаль… — в тон ей запел Николка.

Скальпель подтвердил шутливые слова его, найдя в пещере знаки недавнего присутствия людей: на полу валялись кости животных, расколотые и отбитые камнем, множество кремневых осколков и поделок, вроде неуклюжих топоров, ножей, скребниц и т. п. Следов огня не было.

— Здесь свободно могла поместиться целая орда, — сказал тревожно Скальпель, — орда человек в 50… Они ушли недавно, может быть, в недалекую экспедицию… Как вы думаете, Къоль, они не могут вернуться?

Николка откровенно захохотал, — ученый медик сконфузился и обиделся:

— Вы думаете, это я почему спрашиваю? Боюсь, что ли?… Ничего подобного. Чисто академически… И нечего драть глотку. Вы только и ищете повода посмеяться над почтенным человеком…

Путешественники провели в пещере ночь, — никто их не потревожил; на следующий день — также спокойно, и только на второй день, рано утром, произошла небольшая интервенция в их мирную жизнь со стороны бывших обитателей пещеры.

Заря, по обыкновению, заведенному из миллионолетий, и в то памятное утро занималась на востоке, золотя раскинувшееся на десятки километров шлифованное стекло вод. Уже никто не спал, кроме маленького Эрти. Все были на ногах и за работой. Кончали возведение каменной ограды вокруг площади, метров в 300 квадратных, примыкавшей к пещере. Друзьям все-таки пришлось устраиваться на зиму: перебираться через безбрежную, казалось, реку (вода — не горько-соленая, а чуть-чуть солоноватая, — значит, река!), идти на это рискованное предприятие могла заставить их лишь крайняя необходимость. Такой необходимости пока не было… Каменная ограда предназначалась для затруднения подхода к пещере и для того, чтобы Живчик, Керзон и Малыш могли спокойно проводить свои ночи, находясь вне пещеры. В это утро им оставалось немногое: водрузить столбы в месте, оставленном для них, и повесить ворота.