Долина смерти. Век гигантов - Страница 130

130

— О… — воскликнул Митька. — Тогда идем… идем…

Читателю известно, куда должны были привести наших приятелей следы на почве, состоящей из грязного месива. По этим следам Безменов повел друга и привел его к тому отверстию, через которое вышел дьякон. Заросли трехаршинного папоротника-орляка простирались отсюда вверх на целые версты.

Востров, попав в более симпатичную обстановку, сразу развеселился и немедленно поспешил обнаружить свои познания в ботанике, а в связи с тем в латыни и медицине.

— Птерис аквилина — «орлиное крыло», — сказал он, указывая на первобытное растение, — хорошая среда для существования комаров, а следовательно, и малярии… Смотри, сколько комаров, черт бы их побрал… Как хочешь, приму хины… Предохранительный прием, понимаешь?

Он достал из кармана жестяную коробочку, наполненную белым искрящимся порошком, отсыпал на руку небольшую порцию его и, взвесив на ладони, сказал: — Пять дециграмм… точно, как в аптеке…

Вслед за тем он опрокинул ладонь с порошком в рот и даже не поморщился. Безменов, доверявший другу в его медицинских познаниях, тоже принял «пять дециграмм» и почти все немедленно выплюнул обратно.

— Ну и научился же ты ее жрать, — молвил он в свое оправдание.

Тогда Митька выругал его «неженкой» и «институткой».

Друзья решили в город не заходить, а идти прямо к цели. Все необходимое у них было в чемоданах. Запасливый Митька даже соли не забыл захватить из Москвы… Охота могла им вполне обеспечить мясное питание; ягоды, дикие фрукты и плоды, которые, по уверению Вострова, встречаются в Абхазии чуть ли не во всякое время года, могли им обеспечить питание растительное. Однако, пройдя немного в удушливо-знойной атмосфере зарослей, они решили с чемоданами распрощаться.

— Это меня возмущает… — пропыхтел Митька, обливаясь потом и под «этим» подразумевая чемодан. — Его вес превышает вес его содержимого… Бросим чемоданы здесь…

Безменов не возражал против сути Митькиного предложения, но, как более выносливый и дальновидный, он советовал не торопиться. Лишь когда заросли орляка кончились и когда с вершины плоскогорья четко представились с одной стороны, восточной — далекие, залитые солнцем вершины гор, с другой, западной — утопающий в зелени город, Безменов остановился и опустил чемодан на землю.

— Ну, Митяич, — лукаво сказал он, — решай: будем заходить в город или пойдем прямо?» В городе, я уверен, сидит и ждет нас гражданин Сидорин, а там… — Он махнул на восток на бесконечную гряду гор. — Там мы можем встретить двойной сюрприз…

— Какой это двойной?… — быстро спросил Востров, вонзая раскосые глаза в загадочные глаза рабфаковца. — Дет-рюитная руда — это один сюрприз, а другой?…

— О другом я пока не имею права говорить и, кроме того, не люблю ошибаться. Скажу в дороге, если этот второй сюрприз не явится сам пред наши ясные очи…

— Это меня возмущает… — сердито вымолвил Митька, громыхая створками чемодана и вышвыривая из него все содержимое на землю. — Ну, если не скажешь, не скажу и я: у меня тоже есть сюрприз…

— Твой-то сюрприз я знаю… — усмехнулся Безменов.

— А вот и не знаешь!.. — Митька хлопнул себя по отдувавшемуся карману.

— Выкладывай, выкладывай… — смеялся зоркий рабфаковец. — Твой сюрприз как раз теперь нужен нам: мы должны познакомиться с Сухумской бухтой.

— Вот черт!.. — Митька выругался и вытащил из кармана раздвижную подзорную трубу.

Безменов взял трубку и, посмотрев через нее на далекое море, сказал:

— Она (трубка) наводит меня на такого рода соображения: мне кажется, при помощи этой трубки бандиты следили отсюда за нашей лодкой. И отсюда же они открыли потолок в подводной башне, когда настал нужный для этого момент.

Соображения Безменова подтвердились самым неожиданным образом. Когда они для выпотрошенных чемоданов искали укромное местечко среди каменных плит, под одной из них открылось углубление. В углублении торчали два заржавленных рычажка: один из них был опущен вниз, другой стоял на месте.

— Ну вот… — удовлетворенно произнес Безменов, которого, казалось, ничто не могло удивить. — Возьми трубку и смотри в нее, смотри на ту часть моря, что находится против крепости, саженях в 50 от берега… Видишь?…

— Ну, вижу…

Безменов дернул за рычажок.

— Теперь что видишь… Передавай своими словами…

Митька испустил возглас удивления и после того начал «своими словами».

— Вода в указанном тобою месте заволновалась… забурлила… Взревевшей фистулой вдалась в глубь моря… Открылась черная бездна.

— … Положим, бездны-то ты не видишь… — пробормотал Безменов, держа руку на рычажке.

— Не вижу, но хорошо представляю… ярко представляю… — отпарировал Востров и упрямо продолжал: — Открылась черная бездна, подобная глубокой страшной ране, произведенной разрывной пулей во внутренностях человека… Водоворот вокруг бездны все более и более увеличивается в диаметре… Пошли пузыри… громадные пузыри… словно хирург вскрыл гангренозный шумящий гнойник… Где-то загудело… Затряслась гора под нами…

С последними словами Дмитрий Востров, бросив трубку Безменову, сломя голову ринулся вниз с наблюдательного пункта к яркоцветному ковру, которым кончалось плоскогорье.

Рабфаковец не сразу поставил рычажок на место. Он сделал это, когда сзади него, в зарослях орляка, где скрывалось выходное отверстие из подземелья, заревела вода, гейзером-фонтаном извергаясь вверх.

— Для чего ты это сделал? — спросил Востров спустя десять минут, то есть когда Безменов догнал его. — Для чего ты это сделал?… Хотел, чтобы гора взорвалась вместе с нами?…

130