Долина смерти. Век гигантов - Страница 58

Коммунары имели полное право гордиться своим вожаком. Как же! Ведь он заставил-таки грозных старцев слушать себя, да еще как слушать. Глаза, опушенные мохнатой сединой, прямо впились в рот искусного оратора… Къколя говорил:

— О старики! О мужи, без ног, без глаз и без рук! О женщины — старые и молодые! Охотники пришли к вам и принесли доброе свое желание. Охотники хотят видеть вас каждый день сытыми, одетыми и в тепле. Охотники считают, что так нужно по справедливости, по заветам «пъпа арийя»… Охотники покорили себе огонь, страшный огонь. Огонь служит теперь охотникам, как топор служит руке. Огонь отгоняет хищных зверей, пугает лесных людей, — врага, уничтожавшего женщин и детей арийя. О старики, слушайте обоими ушами и раскрытым сердцем! Хотите жить, не зная страха, не зная голода, холода и хищных зверей? Отвечайте! Къколя сказал свои «новые слова». Къколя ждет ответа. Охотники ждут ответа…

Николка кончил и внимательно осмотрел лица коммунаров: на них уже не было страха, было восхищение и беспрекословная готовность исполнять какие угодно приказания маленького словоискусного вожака. Старики имели подавленный вид. Айюс беспокойными жестами выдавал свой душевный разлад; его мысли прыгали, как распуганные блохи. Но вот он поймал нужную и заговорил, стыдясь тяжелой неповоротливости своих слов:

— Маленький голый человек сказал хорошо. Куда зовет нас маленький человек? Где находится его добро? Айюс стар, как слон. Айюс много видел. Айюс знает обман. Большой обман! Двадцать зим прошло от большого обмана. Маленький человек — Къколя — хочет повторить большой обман. Пусть покажет Къколя свое добро. Пусть глаза старого Айюса увидят. Много говорил Къколя, пусть немного покажет…

Николка, несмотря на туманность речи старика, понял все: старик требует от него доказательств, старик боится обманчивых слов. Обман — вообще редкое явление среди арийя, но кто-то жестоко надул старика двадцать лет тому назад.

Хорошо! Николка даст требуемые доказательства. — Пусть охотники оседлают лошадей. — Это будет первое доказательство.

Лихо вскочили коммунары на спины застоявшихся коней, лихо загарцевали вокруг утеса… Зрители буквально обмерли, они не подозревали такого трюка: лошади — думали они — пойманы для мяса, а на них — смотрите-ка! — люди ездят верхом, все равно, как малые ребята на плечах матери…

— Довольно! — крикнул Николка.

Всадники полным галопом примчались к площадке, подняли коней на дыбы и соскользнули с них — невозмутимые, спокойные.

Не понять всех преимуществ конного охотника перед пешим мог разве только совершенно слабоумный человек. Старики, инвалиды и даже женщины шумно-неистово выразили свое одобрение.

— Ну-ка, братва, — крикнул Николка, — следующий номер: огонь!..

Четырнадцать пар рук — не за страх, а за совесть- принялись высекать искры из кремня и колчедана, соперничая друг с другом в быстроте и ловкости. Ребятишки, выскочившие на зов Мъмэма из пещеры, по его же просьбе натаскали сухих веток. Четырнадцать огоньков запылало почти одновременно на площадке. Это вызвало отчаянный переполох…

Одно за другим выложил Николка все свои доказательства: перед ошалевшими зрителями рубили стальными топорами многовековые деревья, метали копья и стрелы в мешки с сеном, ловили арканом собак. В заключение Николка угостил орду жареным мясом, потом — новой речью.

Айюс, успевший найти себя, величаво ответил:

— Старейшие пойдут на совет. Старейшие тогда скажут свое слово.

Двадцать старцев и пять старых женщин удалились на совещание в пещеру.

Вернулись они через пять минут — среди них царило единодушие. Айюс длинно и запутанно изложил свой ответ. Слушая его, Николка только посвистывал — изумленный. Ответ содержал в себе следующие категорические пункты:

1. Старейшие милостиво принимают предложение маленького Къколи.

2. Орда выступит завтра на заре вместе с охотниками.

3. На новом месте, как это было и на старом, как это было всегда, извечно, власть карать и миловать, власть над всею жизнью орды принадлежит совету старейших. Охотники самостоятельны только в охоте.

4. Маленький Къколя утверждается советом в обязанностях вожака — только на время охоты и войны.

5. Мъмэм, как нарушивший заветы отцов, должен умереть.

Николка счел нужным возразить на пункты 3-й и 5-й.

Пункт 3-й. Относительно власти. — Власть принадлежит всем, достигшим совершеннолетия. Къколя соглашается, что раньше было вполне нормальным, когда власть находилась в руках наиболее мудрых и опытных в орде — в руках старых людей. Теперь это будет ненормально, потому что охотники знают столько же, сколько и они, если не больше. Власть должна быть выборной. Пяти человек, избранных на общем собрании, с полномочиями на год, будет достаточно.

Пункт 5-й. Относительно Мъмэма. — Мъмэм не должен умирать, потому что он искупил свою вину. Это он, а не Къколя привел охотников к старикам. Если бы не Мъмэм, старики поумирали бы зимой от холода, голода и хищного зверья. Мъмэм будет жить и останется вторым вожаком после Къколи.

Ни того ни другого возражения Айюс — председатель старейшин — не принял, даже слушать не стал. — Айюс сказал. Его слово — кремень. Так было — так будет. Мъмэм сейчас умрет, и его скушают, ибо мяса, привезенного охотниками, недостаточно для всей орды.

Вон оно что! Старцам человеческого мяса захотелось!.. Николка подозревал о каннибальских наклонностях краснокожих, о их людоедстве во время голодовок, но он никогда не думал, что об этом можно говорить так просто и цинично. Да дело-то, в сущности, и не в этом: людоедство нужно истребить в корне; чтобы и помыслов таких не было. Вот как надо вопрос ставить!